О том, почему Украина может оказаться на грани неконтролируемой эпидемии ВИЧ-инфекции, что необходимо для того, чтобы этого избежать и кто сейчас находится в зоне риска сайту "24" рассказал член координационного совета Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ-инфекцией (ЛЖВ) Сергей Дмитриев.
В 2012 году впервые в истории Украины эпидемия ВИЧ/СПИДа замедлилась, процент новых инфицированных снизился. Как дела обстоят сейчас?
ВИЧ-инфекции у нас продолжает распространяться. В процентном соотношении – да, мы чуть-чуть ее приостановили, но случаев инфицирования в Украине много и по темпам распространения мы находимся на втором месте в Европе, после России.
Почему о проблеме ВИЧ/СПИД стали меньше говорить?
Наверное, потому что на фоне всего, что происходит в стране, эту тему не считают приоритетной. Но тема ВИЧ/СПИД относится к безопасности страны. Сейчас же об этой проблеме стали не просто меньше говорить, но и перестали что-то делать для ее решения.
Вообще?
Да. Начнем, хотя бы, с координационного механизма. Национальный координационный совет по ВИЧ/СПИД всегда возглавлял вице-премьер. Сейчас он просто отказывается принимать участие в заседаниях, поэтому все координационные советы проходят под председательством либо министра здравоохранения, либо его заместителя. Но этими действиями проблема уходит на уровень Министерства здравоохранения, которое не может влиять на Министерство социальной политики, на Министерство финансов, на остальные министерства.
Что конкретно сейчас не хватает для стабилизации ситуации?
Многого. Один из примеров. В этом году впервые за все время существование Национальной программы по борьбе с эпидемией ВИЧ/СПИДа Министерство здравоохранения дало реально правдивую информацию о том, сколько денег необходимо на приостановление эпидемии, сколько необходимо на лечение и диагностику ВИЧ-инфекции. Сумма составила чуть более миллиарда гривен. Министерство финансов же выделило 350 миллионов, то есть – 25% от необходимой суммы. Это даже не из серии "мало дали". Это просто преступные действия.
Почему?
Потому что те люди, которые находятся на лечении, его не получат. Расширения программы не произойдет.
В борьбе с распространением ВИЧ работает очень простая формула. Чем выше процент инфицированных, поставленных на лечение, тем ниже процент новых случаев заражения. Показатель ВИЧ-инфицированных, поставленных на лечение, равен цифре, на которую уменьшается показатель появления новых инфицированных. Лечение в данном случае это еще и профилактика. Если ВИЧ-инфицированный принимает лечение, то даже в случае незащищенного полового акта риск заражения партнера снижается на 98%. Остаются совсем маленькие проценты распространения.
Выделение 25% средств на лечение ВИЧ подразумевает, что мы получим прирост заболеваемости на 75%.
Исходя из статистики, Донецкая и Луганская области всегда были лидерами по приросту и распространению ВИЧ/СПИД…
Абсолютно верно. На первом месте у нас Донецкая область, потом идут Днепропетровская и Одесская. Луганская область также была достаточно поражена эпидемией.
Что изменилось с началом АТО?
Это отдельная история, и она не хорошая. Мы понимаем, в каких масштабах происходит миграция людей из этих регионов. Что касается вопроса ВИЧ/СПИД - системного контроля за ними нет. По данным Центра социально-опасных заболеваний, только около 1300 человек, выехавших с оккупированных территорий, стали на учет на подконтрольной Украине территории.
По факту, их сколько должно было быть?
Намного больше. Исходя из тех данных, которые у нас есть, большое количество людей где-то пропало. Их не видно.
ВИЧ-инфицированные не хотят становиться на учет после переезда, не могут? Почему так?
Тут дело даже не в людях, а в самой системе постановки на учет и лечения ВИЧ-инфицированных. Люди, которые приезжали с оккупированной территории, не получали терапии на территории, которая подконтрольна Украине. Им всяческими способами не предоставляли лечения и ставили различные преграды.
Например?
В Славянском центре профилактики и борьбы со СПИДом врачи говорили, что люди должны приезжать по нотариальной доверенности.
То есть?
Не все люди могут приехать в СПИД-центр лично. Многие больные в стадии СПИДа, есть те, кто не может явиться по другим причинам. Например, люди, которые остались на неподконтрольной Киеву территории. Есть сервис, который предусматривает, что соцработники привозят людям терапию на дом. У нас есть соцработники во всех городах, которые неподконтрольны Украине. Мы предлагали, чтобы они привозили в Славянск выписки из Донецкого СПИД-центра и получали на людей терапию, как это свободно происходит на территориях, которые контролирует Украина. Но в Славянском СПИД-центре сделали обязательным условие: доверенности должны быть нотариально заверенными. А теперь представьте, что человек находится в Донецке. Какой нотариус там будет ему эту доверенность заверять? Это распоряжение заведомо подразумевает, что человек не получит лечение.
Сейчас вот хорошо, что произошла ЮНИСЕФовская закупка препаратов для неподконтрольных Украине территорий. ЮНИСЕФ эту закупку сделал за деньги Глобального фонда борьбы со СПИДом и туберкулезом. Они месяц назад были завезены, но там тоже есть свой трабл.
Какой?
Все эти "ЛНР" и "ДНР" как-то между собой не могут наладить взаимодействие. Все препараты выгрузили в Донецке, и они теперь не могут попасть в Луганск. В итоге мы сейчас уже имеем прерывание лечения в местах несвободы Луганской области. И это – катастрофа.
Почему?
Прерывание лечения ВИЧ-инфицированного, во-первых, наносит вред здоровью человека. Во-вторых, после прерывания лечения от человека на 97% проще инфицироваться. В-третьих, если его снова ставить на терапию, то нужна схема лечения второго или третьего ряда, потому что предыдущая схема на нем не работает. А эти схемы, как правило, на порядок дороже. То есть, это плохо и в контексте здравоохранения, и в контексте гуманитарных ценностей, и с финансовой точки зрения. Прерывание лечения – это экстраординарная ситуация.
Существует возможность как-то контролировать распределение препаратов хотя бы на тех оккупированных территориях, куда их уже завезли?
Системы нет. Потому что взаимодействия с оккупированными районами не существует и не может существовать. С той стороны присылают бумажку с двуглавым орлом, тут ее принять не могут и люди становятся заложниками вот такой вот политической ситуации. Наши социальные работники знают о ситуации, коммуницируют с врачами, получают информацию. Врачи-то там остались те же, лечат людей они так же. Но ситуация больше настораживает как раз на тех территориях, которые Украина контролирует.
За счет чего?
Возьмем Донецкую область. Там сейчас областной центр перенесли в Краматорск, а областной СПИД-центр находится в Славянске. Так вот у этого центра нет статуса областного. Там нет главврача, там есть просто внештатный специалист. Полномочий у них нет никаких. И, соответственно, у них нет никакой координации. Врачи как-то что-то делают. Но на уровне области нет понимания кого, как и куда везти. Полностью отсутствует логистика. Все препараты для лечения на Донецкую область, например, привозят в Славянск. Из-за этого у нас была очень страшная ситуация, по поводу которой мы через партнеров в Генпрокуратуру обратились. К этой ситуации я еще вернусь.
Сейчас практически всех в Украине лечат вслепую. В стране практически отсутствует диагностика вирусной нагрузки и CD4. Эта диагностика не менее важна, чем лечение. CD4 – это уровень иммунной системы ВИЧ-инфицированного. Это показывает, насколько действенны препараты, не требуется ли другого лечения. Тест на вирусную нагрузку – это наличие вирусов в крови. Это – мониторинг эффективности лечения. Если вирусная нагрузка не обнуляется, значит — лечение не идет. Так вот сейчас, этой диагностики нет.
Почему?
Тендеры по СПИДу на 2015 год не проведены до сих пор. При том, что уже декабрь 2015 года, а в 2015 году должны закупаться препараты на 2016-й год. От этого зависят десятки тысяч человеческих жизней.
Кроме того Национальная программа, которая действует уже 15 лет, может в одночасье рухнуть. И тогда у нас в стране будет, мягко говоря, грустно. Можно носиться в Верховной Раде и выбивать безвизовый режим с Европой. Но ни одна страна не откроет нам границу просто исходя из показателей заболеваемости ВИЧ-инфекцией и туберкулезом. Со страной, где есть неконтролируемая эпидемия ВИЧ/СПИД и туберкулеза на уровне политиков никто не договорится.
А мы уже можем говорить, что эпидемия неконтролируемая?
Мы можем говорить, что Национальная программа может в любой момент рухнуть. Пока еще лечение есть. Оно закупается, в основном, за деньги Глобального фонда. На 2015 год практически все лечение закупили за их счет. Хотя изначальная договоренность с Украиной предусматривает, что государство полностью берет на себя закупку лечения. Два года назад 80% терапии закупались за деньги государства. Теперь все обернулось вспять. Представители Глобального фонда были в Украине в июне и официально заявили, что с 2016 года они не позволят стране все экстраординарные ситуации, связанные с закупкой препаратов для лечения, решать за их счет.
То есть, Украине дали сигнал "Делайте что-нибудь!"?
Украине дали сигнал "Делайте срочно что-нибудь!". И Украина сделала – вместо требуемого миллиарда выделила 350 млн.грн.
Для всех наших правительственных структур вопроса ВИЧ/СПИД не существует. Они считают, что они эту тему закрыли в стране, потому что есть Глобальный фонд, который решет все вопросы и за деньги которого уже полтора года закупаются все препараты для лечения почти 70 тысяч человек. Но с 2016 года Глобальный фонд уже сказал, что он просто так делать ничего не будет. Они заявили, что ждут от страны стратегии по противодействию эпидемии.
А ее нет?
Нет.
Успеют написать?
Будем надеяться. Потому что в 2017 году Глобальный фонд уйдет из этой страны. И с того момента внешних денег на борьбу с ВИЧ-инфекцией у Украины не будет. То есть, или сейчас государство очень быстро начинает что-то делать, или с 2017 года те риски, о которых мы сегодня говорим, покажутся хорошей практикой. Это реальность. Я не усугубляю.
Возвращаемся к Славянску. Что было в СПИД-центре?
По какой-то причине туда поставили тест-системы вирусной нагрузки более чем на 3 млн.грн. Это была закупка для шести регионов Украины - Запорожья, Ровно, Одессы, Полтавы, Херсона и Киева - которая была поставлена на хранение в Славянск. В больнице, где это все хранилось, то ли не соблюдали режим содержания, то ли еще что-то. В общем, они все эти реактивы, которые должны храниться в холоде, разослали по регионам "Новой почтой", как обычные посылки. Все эти препараты испортились и их не пустили в использование. Во всех городах, кроме Киева. Потому что в Киев поставлялись реагенты, которые несильно восприимчивы к температуре хранения.
То есть, препараты, жизненно необходимые для страны, на которые потратили 3 млн.грн. из бюджета просто пропали. Мы подали через партнеров заявление в Генпрокуратуру, она это дело передала в МВД, чтобы правоохранители начали с ним разбираться.
Сейчас вот наши партнеры из Центра противодействия коррупции подали в суд даже на ГПУ за отказ возбуждать дело.
Эта история очень похожа на ситуацию с "Вектор-фарма", которая должна была закупить в Индии препараты для ВИЧ-инфицированных на 52 млн.грн из бюджета, а потом кинула на эти 52 миллиона и государство, и ВИЧ-инфицированных. Мы эти препараты выкупили за деньги Глобального фонда.
Вы уже не единожды использовали слово эпидемия. В Украине уже действительно эпидемия ВИЧ/СПИД?
Что такое эпидемия ВИЧ-инфекции – нужно спросить у африканских стран. В которых, кстати, тенденция на повышение количества ВИЧ-инфицированных уже сведена к нулю. В отличие от нас. Туберкулез и ВИЧ/СПИД – это индикатор состояния всей социальной сферы в стране.
В Украине есть 230 тысяч человек инфицированных. Довольно таки много. Это только те, кто выявлены.
Выявлены не все?
Конечно. Как минимум, одна треть знает о своем статусе. Более полмиллиона ВИЧ-инфицированных у нас в стране есть. Сейчас есть хорошая концепция десятилетия UNAIDS, которая называется "90-90-90". Это означает, что к 2020 году нужно добиться 90% выявленных людей, 90% из которых будут поставлены на терапию, у 90% из которых не будет обнаружена вирусная нагрузка. Это будет победа над распространением ВИЧ-инфекции. Потому что все, что мы сейчас делаем, не влияет на уменьшение распространения ВИЧ-инфекции. У нас с каждым годом есть прирост, есть новые случаи ВИЧ-инфицированных. Сейчас, вот с этой миграцией из Донецкой области, их будет еще больше. Просто сейчас это особо не тестируют.
Совсем?
Хорошо работа ведется с группами риска. Есть одноразовые тест-системы на наличие ВИЧ-инфекции, которые используют и в колониях, и при работе с потребителями инъекционных наркотиков, работниками коммерческого секса, мужчинами, которые практикуют секс с мужчинами. Но это все тоже делается за деньги Глобального фонда, а не правительственными организациями.
При этом, как показывает статистика, в нашей стране уже несколько лет ВИЧ-инфекция преимущественно передается в кругу представителей среднего класса при обычных половых контактах. Около 57% все передач ВИЧ-инфекции– незащищенный секс. Это говорит о том, что люди не особо предохраняются и не проходят тестирование на ВИЧ.
Вернемся еще к Донецкой и Луганской областям. Украинские военнослужащие, которые находятся в зоне проведения АТО – это новая целевая группа распространения ВИЧ?
Конечно. Они на войне. Они вне семьи. Они там, где процветает коммерческий секс. Предохраняются ли они – большой вопрос. Напоминаю: Донецкая область на карте Украины всегда была не просто красным, а багровым пятном при обозначении распространения ВИЧ/СПИД.
И что делать?
Предохраняться. До людей нужно донести, что они должны предохраняться и тестироваться на ВИЧ хотя бы раз в год.
А в масштабах государства?
Для начала — реанимировать координационные механизмы. В первую очередь – в Донецкой и Луганской областях. Это зона, где идет бешеная миграция ВИЧ-инфицированных людей. В этих районах должны от зубов отскакивать и постановка на учет, и постановка на лечение, а там только препятствия для этого создают. Получается, что ВИЧ-инфицированный человек оттуда едет дальше заражать других. Человек, принимающий лечение, не опасен в контексте ВИЧ-инфицирования, он работоспособен, платит налоги и способен создавать здоровый генофонд нации, потому что рожает здоровых детей и никого не инфицирует.
Какие-то минимальные средства необходимо направить на то, чтобы содержать эти координационные механизмы и на то, чтобы объяснять людям, как и зачем принимать лечение, как идти к врачу, что сдавать. ВИЧ-инфекция – это проблема, на которую нужно обращать внимание. Нужно признать, что она есть и что она сама по себе никуда не денется. А сейчас ситуация у нас гораздо хуже, чем была два года назад. И в контексте координации, и в контексте инфицирования, и в контексте лечения.
Представители государства как-то комментируют перспективу ухода Глобального фонда из Украины?
Министерство здравоохранения на многие наши письма вообще не отвечает. Но уже есть положительная тенденция в том, что хотя бы закупки переходят к международным организациям. Это уберет посредников и удешевит лекарства, что позволит большему количеству людей получить доступ к лечению. Но вот год уже пытаются передать международные закупки, чему очень сильно сопротивляются те, кто хорошо на таких закупках прикормился. Они не понимают, зачем что-то менять.